В этой книге вы узнаете много интересного про курильские острова из впечатлений путешественников
Основание форпоста
Наш путь обратно был не менее длинным и утомительным. Спустившись с верхней котловины взрыва в засыпанный тонким пеплом овраг, мы начали вязнуть почти по колено во влажном глиноподобном грунте. Потом продирались сквозь засохший на корню ольховый стланик, с которого густо сыпался вулканический пепел, поднимались и. спускались по крутым склонам и наконец изрядно устав, добрались до лагеря.
— От потока до лагеря слишком далеко,— сказал я на следующий день Анатолию Чиркову, старшему в группе камчатских вулканологов.
— Но он разбит в наилучшем месте,— ответил Анатолий.— Здесь есть чистая вода, много дров, меньше сильных ветров, меньше пеплопадов, чем где-либо поблизости, и бухта хорошая.
— Так-то оно так, но мы все же перебазируемся поближе к потоку, чтобы чувствовать себя на месте извержения как дома.
В тот же день после обеда меня и двух моих помощников — Владимира Шинкаренко и Владимира Демидова — с палаткой и запасом продуктов забросили на моторной лодке за непропуски, к месту, откуда до извергающихся кратеров было рукой подать. Здесь не хватало дров, потому что плавник засыпало шлаком и пеплом. Здесь не было чистой воды: низвергавшийся поблизости водопадом ручей превратился в жидкое месиво из вулканического песка и тонкой ледовой мути. Здесь постоянно падал пепел, дули-ветры, поднимая сильные пепло-шлаковые метели. Но здесь были и свои плюсы помимо главного — близости к месту извержения. Валуны настолько засыпало шлаком и пеплом, что ходить по берегу было одно удовольствие. Не составляло труда и подыскать место с мягким грунтом для палатки. Впрочем, его-то мы выбирали довольно долго. Ставить ее прямо под отвесной скалой мы не рискнули: могли быть обвалы, близко к морю — тоже не решались: смоет штормом. Пытались найти какую-то золотую середину. В отвесной стене над нами насчитывалось пять лавовых потоков. Нижний из них вдавался в море небольшим мыском. У его левого двух-, трехметрового борта мы и примостили палатку. Он основательно защищал нас от ветра. Морские валуны здесь выступают только в полосе прибоя, где с них смыты шлак и пепел. Повсюду валяются обрывки свежайшей морской капусты и живые, все в зеленых иголочках, морские ежи. Чуть дальше от полосы прибоя под большими, присыпанными шлаком и пеплом камнями тысячи дохлых морских блох, внешне похожих на мокриц. Вероятно, множество их погибло при извержении, и, может быть, сейчас они продолжают гибнуть от недостатка пищи, вызванного извержением. Но немало их и живых. Ночью они иногда заскакивают в наши спальные мешки, и это очень неприятно. Однажды мы увидели, что морские блохи мигрируют па берег от полосы прибоя. Мы приняли это за признак надвигающегося шторма, соорудили из больших камней «дамбуа вокруг палатки, но наша тревога оказалась напрасной.
Итак, мы живем в новом лагере. Мы умываемся и чистил зубы мутной, с песочком, водой, а для еды отстаиваем ее. Бдим морскую капусту, потому что наш новый знакомый —= Рыжий Лис — нанес существенный ущерб нашим запасам. Мы режем ее как лапшу, варим на костре 20 минут и заправляем банкой обычной говяжьей тушенки. Наши вечера скрашивает огонь костра — нам все-таки удается найти на этом засыпанном шлаком и пеплом берегу немного плавника, который почему-то горит красивым, ярко-зеленым пламенем. Угли и недогоревшие дрова мы прикрываем досками и засыпаем шлаком и тем сохраняем до утра. По вечерам мы любуемся лавовым потоком, огни которого подобно огням гигантского корабля отражаются в воде.